Фанфик.

[ImegalomaniaI]

Автор говорит что гет не хотел писать, но ведь шипперу всё равно) Особенно шипперу с обоснуем)
Хм... в каком то фанфике я читала что Рико мексиканец.

Мужчина и женщина
Автор: Amazonbot
Фэндом: Пингвины Мадагаскара
Персонажи: Рико, Марлин
Рейтинг: G
Жанры: Занавесочная история, Hurt/comfort, Философия, Психология, Романтика
Размер: Мини, 4 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
О мыслях и чувствах двух разных, но в одном похожих людей, навеянных ливнем.
Посвящение:
Всем тем, кто присобачивает Марлин в пейринг к мужикам, которые бы и без нее прекрасно справились!
Публикация на других ресурсах:
Догадайтесь, куда именно я вас пошлю.
Примечания автора:
Нет. Нет! НЕЕЕТ! *прячеца за шваброй, отбиваясь воздушным шариком* Нет, только не смейте думать, что это гет! Я сама себя отговариваю от этой ужасной мысли! Не смотрите на жанры! Нет! Боже, что со мной? Неужели взрослею? Только не это, лучше скажите, что это последствия вчерашнего удара об косяк! х_х Только вчера почти прикончила Боба с Бартом, а сейчас!..
Ну, в конце концов, у каждого автора бездарного депрессняка должна быть своя отдушина. Этот фанфик является своеобразным экспериментом.
И сама я знаю, что "мне бы бэту". Если есть конкретные предложения, то я вас жду.

Дождь забывает облака, как птицы забывают гнезда, он начинался слишком просто и продолжается пока, в моей руке твоя рука – невероятно, несерьезно и утомительно слегка…
Очередная молния прочертила яркой вспышкой на небе полосу до самого горизонта, очередной раскат грома… Словно вот-вот земля под ногами разверзнется и откроется путь к радушно распахнувшимся вратам ада. Перепуганные машины отчаянно сигналят, моля хозяев уволить их от такого времяпрепровождения. Зато в перерывах между грохотом убаюкивает мерный ритм капель, гуляющих по крышам и асфальту, но стоит, лишь расслабиться, как вдруг…
Мир обновляется, самоочищается от накопившейся за столь долгий промежуток грязи. Он как холст, тучи как баночки акварели, дождь как миллионы кисточек миллионов невидимых художников окрашивающих мир новыми цветами. На это время город окутывает ровная пелена, завеса дождя, и божьи посланцы готовят его к полной реставрации, а людей дымка забытья, чтобы они не могли ей мешать. Лишь некоторые, кто не надвинул на лоб поглубже капюшон и не укрылся за зонтиком, наблюдают за величественным перевоплощением. Таких людей мало, но именно они могут узреть одно из истинных чудес света.
В такие моменты одни чувствуют себя маленькой и беззащитной мышкой, прячутся куда-то, закутываются по самые глаза и молча, благоговеют перед этим могуществом, перед этой силой в тепле. Другие же не посмотрят на холод, они предпочтут уюту на собственной коже ощутить свою принадлежность этому миру. Накинув что-нибудь легкое на плечи, они бродят по улицам, ловя наслаждение от каждой капли, касающейся разгоряченной плоти. Каждый по-своему прав.
Недавно единую зеркальную плоскость покрывала мелкая рябь от дождевых капель, слышался характерный тихий плеск. Рико сидел на мокрой дорожке из кафеля, обрамляющей бассейн. Насос не мог управиться с таким обилием работы, и вода выплескивалась за края бортика. Дабы избежать этого командир послал бойца закрыть бассейн. Но один только вид воды зачаровал сержанта, он и вовсе позабыл, зачем ему надо было сюда идти. Словно кто-то звал его из толщи воды за собой поплавать под чудесный аккомпанемент ливня. Раскосые сине-зеленые глаза с каким-то звериным увлечением следили за каждым изменением своего отражения. Тело подрагивало от холода, появлению коего способствовала промокшая до нитки одежда, и какого-то странного вожделения. Страстное безрассудное желание – это так свойственно Рико. Невзирая ни на кого и ни на что исполнить. Огонь азарта в ледяной синеве глаз и безумная улыбка. Один раз и все будет решено… . Резко оттолкнувшись от борта, тело погрузилось в воду. Все было рассчитано, если так можно сказать, примерно правильно. Всплеск вышел небольшой, значит, и негромкий. Тихий стон непередаваемого наслаждения и удовольствия утонул в рокоте дождя.
Как много нужно для счастья? Дуя на кружку с какао, Марлин сидела на широком подоконнике и глядела в окно. Мокрое с наружной стороны стекло, покрылось испариной с внутренней, улыбаясь, женщина рисовала пальцем на нем завитушки. Дождь стучал по стенам и окнам. Никогда и ни чем не заменить это ощущение домашнего уюта. Когда на улице гуляют шквалы ветра, а дома светло и тепло. Таким моментам было одно название – счастье. Одно жалко, не с кем его было разделить. Это единственное, что омрачало бытие, а потому думать об этом и не хотелось. Зато приходили другие, более романтичные и философские мысли: «дождь – слезы демона или ангела? О чем они? О тоске и одиночестве в небе или под землей? Как ангелы цепляются за облака, боясь упасть вниз? Как демоны, тянутся вверх, чтобы спастись от гнили поглощающей их мир?» Марлин уткнулась в плед, улыбаясь своим мыслям. Так странно, но они не столько поднимали настроение, сколько давали понять, что жизнь не бессмысленна, а значит, уже сами по себе доставляли некоторое удовольствие.
Словно зомби Рико плелся по улице. Если раньше в голове оставались хоть какие-то команды Шкиппера, то сейчас там было спокойней, чем когда бы то ни было. Отрешенным взглядом он встречал попадающиеся ему предметы. Дождь долбил голой шее и по широкой сгорбленной спине обтянутой легкой курткой. Капли скатывались по коже, оставляя какое-то жгуче приятное ощущение в районе поясницы. Ноги в запачканных и мокрых кедах неловко переставляемые одна за другой, все чаще заплетались и спотыкались. Знакомое ощущение хромоты, отчего-то заставляло улыбаться. Столь знакомые условия… Тяжесть, не слушающиеся конечности, дождь, грязь… Где это уже было, невозможно вспомнить. Шаг, еще шаг… Вот голове что-то хрустнуло, перед глазами поплыло… Знакомый сценарий. Руки бы должны начать искать опоры, но они даже не поднимаются. В носу встает запах крови. Холодные кали, стекающие по лицу, по губам, лбу, бровям, носу начинают казаться расплавленным свинцом. Легким не хватает воздуха. Изо рта рвется хриплый стон. Все пропадает.
Женщина отпила из кружки и, зажмурившись, прижалась щекой к стеклу. Кажется, сейчас бы не хватало только большой плюшевой игрушки и какой-нибудь легкой музыки. Скажем, игры на гитаре, или скрипке. Но когда раздается ещё один раскат грома и дождь начинает лить с новой силой, понимаешь, что лучшей музыки в мире нет.
Марлин только на секунду открыла глаза и, тут же, её внимание привлек тучный силуэт, при более внимательном рассмотрении оказавшийся пошатывающимся Рико. Только она успела удивиться, как в этот поздний час мог он оказаться на улице в дождь, да ещё и в таком виде, как сосед вздрогнул и как подкошенный повалился на землю.
Тепло женских рук, нежный голос, заботливые слова… Солдатам, служащим даже в условиях городских джунглей, такое удовольствие – редкость. В особенности бойцам Шкиппера, несмотря на тщательно скрываемое очарование разношерстной коммандос. По большей степени виной этому является параноидальное соблюдение полнейшей секретности рода их службы командиром. Запутанная, но, тем не менее, правда. Хотя, все их знакомые, или, по крайней мере, соседи, уже в курсе.
Ласка, пусть даже от такого давно знакомого человека как Марлин, который уже перестал считаться среди команды «пингвинов» женщиной, было чем-то удивительным. Выходящим за рамки обыденного. Такая странная и привычная… Вроде же друг, а женщина. Сексизм? А вот Рико так не казалось, он ощущал себя, не много ни мало, Колумбом. Ну, если бы он знал, кто это такой. Настолько потрясающе по своей простоте, как сказал бы Ковальски, прозвучала для него эта истина. Кто такая женщина именно по определению Рико не знал, но понимание некоторого своего общего смысла было. И оно удивляло. Так как о разделении по половой принадлежности он слышал только от товарищей.
Боец нахохлился, допил остатки какао и, с выдохом, издал некое подобие кошачьего урчания.
Женщина, улыбнувшись, заправила прядку волос за ухо. Она ощущала сейчас себя так непривычно. За пять лет ей стали так привычны её странные соседи. Вроде три взрослых мужика, плюс один ребенок, а до сих пор играются, как дети. Нет, служба – конечно понятно, но ей богу, пафосом за милю несет! Тайные спецслужбы, хах! Хотя, может это только кажется? Может на самом деле все не так просто, как выглядит? Постоянные тренировки, постоянные вылазки куда-то. Приходят все усталые и вялящиеся, в прямом смысле, с ног. А ведь среди них все-таки ребенок! Она, конечно, доверенное лицо, но знает не больше половины. Поэтому может и кажется ей это все каким-то нелепым? Мол, недомолвки, всё, догадки. А этого всего и не может быть в реальной жизни, только по телику. Ну, да ладно.
Но ведь, каждый последующий интересней предыдущего! Вместе они – воплощения пафоса и таинственности, а поодиночке… Поодиночке с ними становится, хотя бы, возможно разговаривать. И тогда, почти как на ладно раскрываются сложные характеры, замурованные под масками серьезности и сосредоточенности. Они становятся какими-то другими. Самими собой. Нуу, все, кроме Шкиппера.
Вокруг них всегда что-то происходит и, если зазеваешься, тебя унесет и закрутит в калейдоскопе совершенно невероятных событий! И, тем не менее, рядом с ними тебе спокойно. Знаешь, какими бы они солдафонами ни казались, на самом деле они – джентльмены. Знаешь, что если что, заступятся, защитят. Придут на помощь в любое время суток. Хоть, в большинстве своем, эта помощь приносит куда больше неприятностей, чем сама проблема.
Вроде знаешь их уже всю жизнь, ( В каком именно смысле, кстати, непонятно: толи будто, всю жизнь бок о бок живете, толи сама жизнь началась только после их появления…) а общение все равно не устает преподносить все больше сюрпризов. Сидишь тут, с одним рядышком, а что делать, как вести себя не знаешь. В голове аж двоиться начинает, ведь перед тобой на диване сидит, обсыхает в одном нижнем белье тридцатичетырех… или сколько, там, ему… летний мужик, только что оклемавшийся после обморока. Но сидит, подтянув к подбородку колени, закутанный в большое полотенце с желтыми утятами так, что видна одна лишь по-детски чистая и наивная мордашка. Холеный мачо-испанец, но ты ведь понимаешь, к сожалению или к счастью, что он и есть ребенок. Вот и относишься к нему как к брату, но разум же твердит обратное: «Ты же знаешь, кто он и какой на самом деле. Не дитя вовсе! Тебе уже не раз доводилось видеть его на работе!» И что? А ты и веришь, и нет. Сиди на его месте в точно таком виде Кова, скажем, или, не приведи Господь, Шкиппер, ты однозначно бы смутилась настолько, что было бы стыдно лица показать… но тут… Не можешь заставить себя что-то сделать, когда он вместе с остальными, на душе полный штиль, а один на один…. Мужчина, же… Коим, зная его настолько насколько знаешь на данный момент, его не поворачивается назвать язык.
Кивнув своим мыслям, Марлин взяла из рук солдата чашку, поднялась и оповестила:
-Я пойду, налью тебе еще. Ты еще не согрелся…ааах!
В мановение ока часть одеяла подлетела в воздух, две сильные руки схватили женщину и повалили обратно в объятия подушек и маньяка. Тяжелая толстая кружка вылетела из рук как бабочка и с грохотом встретилась с паркетом. Марлин рухнула на диван, сверху её укрыла часть одеяла и рука, в плечо уткнулся холодный нос, а ножки обвили такие же ледяные, как и нос конечности.
Она лежала ни жива ни мертва, боясь даже вздохнуть или пошевелиться. Язык «распух» и едва ворочался во рту. Сказать, что такого поворота она не ожидала – не сказать ничего.
-Тебе домой не хочется? – Сама не зная, почему спросила она.
Маньяк отрицательно покачал головой и, вернув лицо на нагретое место, замер.
По спине женщины пробежал, даже нет, прошел маршевым шагом целый отряд «мурашек». Сердце бешено колотилось, перекрывая дыхание. Но, в шоковом состоянии организм работает совершенно в другом порядке, нежели, когда человек прибывает в спокойствии и, потому, «пленная» успокоилась, обретя даже способность думать. А что ей оставалось делать? Не то чтобы выбраться из этих объятий, а только дернуться было страшно. Все равно если бы рядом с вами, вдруг, решил вздремнуть лев, уложив на вас тяжеленную лапу. (Опять же о простых, так сказать, женских страхах. Оказаться в таком положении, каждая может, конечно, думать о своем, но, наверное, у многих может оказаться лишь одно опасение. Без лишних слов, поди, понятно какое). Со стороны невольного соседа по ложу донеслось прерывистое посапывание. Марлин скосила глаза в бок, силясь хоть что-то разглядеть.
Удивительно, но и лицо Рико во сне выражало приблизительно, то же самое, что и его соседки несколько минут назад – полнейшее смятение и беспокойство. Губы, увенчанные шрамом, поджаты, дыхание срывалось, веки дрожали, вздрагивая одновременно со всем его напряженным телом. Он будто силился что разглядеть. Что-то или кого-то. Интересно, что ему виделось? Что тревожило его настолько, что он старался как можно крепче прижать с себе, лежащую рядом с ним Марлин? И как часто ему такое снилось? Он хотел с кем-то поделиться своими опасениями, страхами?
Женщина с трудом изогнула руку так, чтобы достать его кисть. Нет, избавляться от него она не собиралась. Более того, она хотела хоть как-то помочь. Ей казалось, это было очень важно для Рико. Важно чувствовать сейчас рядом с собой кого-то. Она слегка погладила его по сильной чуть волосатой руке и тоже сжала её. Было видно, бойцу стало от этого намного легче. Дыхание выровнялось, морщины расправились, губы растянулись в улыбке.
«Эх, Рико-Рико, что же ты такой… А какой ты? Милый. Внимательный. Симпатичный. Вот вроде и мачо, и испанец, и на гитаре играть умеешь… Ну от чего же я в тебя никак не влюблюсь-то, а?..»
Марлин сама не заметила, как звуки стали тише, а мысли запутанней. Тихо и бесшумно подкрался и поглотил усталый разум Морфей.
«Ремонт» почти окончен. Скоро жители смогут проснуться в чуть более чистом городе. Дождь, волей не волей, начал поддаваться атакам солнечных лучей. Медленно отступая, отдавал, завоеванные долгими и затратными боями, территории сонного Нью-Йорка. Последние капли, разбиваясь о крыши домов и листья деревьев, играли свою прощальную мелодию. Правда, в этот час некому было оценить этой игры. Все те, кому это было под силу, свернувшись комочком, дремали, уставшие от стольких дней беспробудной меланхолии.
Как раз двое именно таких человечка, совсем недавно спасающиеся от дождя и одиночества, лежали сейчас в одном из самых обычных домов, коих десятки на улицах этого большого города. Лежали, прижавшись друг к другу и дыша одним на двоих дыханьем. Деля меж собой тепло и диван.
Может уже скоро пройдет эта волна этого тихого благоговения и они разойдутся, на будущее, предпочтя не вспоминать событий того дня. А может, каждый последующий взгляд в глаза друг другу, будет вызывать у них чуть смущенную улыбку, повод для которой будет известен лишь им, двоим. А другим останется только гадать том, что могло бы связывать этих, столь разных, мужчину и женщину.

@темы: Марлин, Хуманизация, Рико, Фанфики